Просто ты маленький и гадкий (с) ♥
Море персонажной няшноты и ОБВМа. Всё с самого начала. Мия и ее эмоции. Читать.
Невозможно было выразить словами, как раздражал Мию этот шумный хаффлпаффец с самых первых минут в Хогвартсе. Их фамилии шли друг за другом, и она, волнуясь перед распределением, наблюдала, как Шляпа, с минуту раздумывая, отправляет длинноволосого загорелого мальчишку на барсучий факультет.
Он сразу обскакал Мию по всем предметам, и еще бы - их с сестрой больше занимали шалости и исследование школы и окрестностей, чем учеба. Серьезно за уроки они взялись только к концу первого курса, к экзаменам. Харкисс уже тогда имел рекордное количество отработок и рекордное количество личных баллов, принесенных факультету. С ним было забавно пикироваться - острый на язык, но невероятно обходительный и галантный, он был очарователен.
К началу второго курса Мия поняла, как по нему соскучилась. По всем остальным сокурсникам тоже, конечно - даже по холодной отстраненности Уилкс! - но по нему особенно. Он добавлял огонька в школьную жизнь.
К концу году Мия общалась с ним едва ли не больше, чем с сестрой, рассказывая абсолютно всё - о симпатиях к Джасперу, о сестринских скачках вокруг Найси, о... о Берти. Рауль был не в восторге: "Это тот немного отбитый мальчик, который таскает с собой мертвое животное? - Это чучело! - ЭТО МЕРТВОЕ ЖИВОТНОЕ!"
Они с Раулем вместе ходили на танцкласс, который вели Лилиан и Томас Бут, и ей невероятно нравилось с ним танцевать: ни у кого из ее партнеров не было таких сильных рук и бережных прикосновений.
...После случившегося на Хэллоуине Рауль был единственным, кто не отходил от Мии не на шаг, следя за тем, чтобы она не натворила глупостей. Всегда рядом. Всегда сильный и настоящий. Заглядывающий в заплаканные глаза и невероятно ласково прижимающий к себе. Старший брат. Потеряв сестру, Мия обрела родного и любимого брата. И безумно, безумно скучала по нему, когда ее на два месяца забрали домой. Толком даже предупредить не успела... И писала письма, много. Только не все отправляла, считая, что это слишком уж по-девчачьи.
Берти она тоже писала. Но в конверты вкладывала лишь рисунки: никакие слова не могли передать, как она по нему тосковала. По раскосым карим глазам, по этому особому построению предложений, по рассказам о животных, растениях и семье. По всему этому волшебному образу, который так ее вдохновлял. И был таким... далеким. Далеким даже тогда, когда они сидели плечом к плечу или держались за руки, гуляя по вечернему лесу.
На Рождество - Навидад - Рауль отвез ее в Испанию. За руку водил по извилистым улочкам Барселоны, рядом с ней ловил пахнущий солью средиземноморский ветер, угощал вкуснейшей сангрией, от которой в голове становилось безумно легко и хотелось обниматься. Знакомил с бесчисленными родственниками, таскал на крышу - смотреть закат - и в подвал, где в огромной будто бы пещере был бассейн с теплой-теплой водой. И смотря, как капли воды переливаются на его не по годам развитом теле, Мия чувствовала странное, совсем ей несвойственное, незнакомое волнение. Но вообще, конечно, это всё из-за сангрии - ах, знали бы родители!.. Хорошо, что не знают. Для них Рауль - очень вежливый мальчик-отличник из древнего рода. Отец рассказывал, что в середине прошлого века одна из Харперов училась с в школе с дедом Рауля, тем самым доном Диего Харкиссом. Прабабушка двоюродная, кажется. На Рождество папа передал Мие ее ожерелье: сказал, что Клариссе его подарил влюбленный в нее юноша. И пожелал быть такой же любимой. У папы и мамы теперь очень грустные глаза. Мия понимала, почему... Но сама ничего не чувствовала. Будто часть ее эмоций просто исчезла, безвозвратно. Хорошо это или плохо - сказать не получалось.
Однажды вечером Рауля долго не было видно, и Мия, заскучав, пошла исследовать поместье: она обожала старые здания, переходы, потайные лестницы и двери за картинами, и надеялась найти что-то подобное. Рауль ей не запрещал шариться по дому и раньше - поэтому она не волновалась. Тем бОльшим потрясением для нее стало то, что она увидела за одной из приоткрытых дверей. Мужчины семейства в парадных одеждах, Рауль в центре - бледный и серьезный.
"У нас гости".
Тогда было сказано много важных слов. Тогда на миг зажглось вокруг сцепленных рук огненное кольцо. "Мия теперь связана с тобой не только общей тайной, которую обязана хранить. Она связана со всей нашей большой семьей. Она может рассчитывать на поддержку и помощь, если ей будет нужно. Подруга Рауля... наша подруга."
Мия долго не могла заснуть, прокручивая в голове увиденное. Торжественные лица, полумрак, обряд - а потом яркость огней, пение на незнакомом языке, улыбки, смех, возвращение атмосферы праздника... И понимание, какая же это большая ответственность. Как много теперь лежит на плечах длинноволосого юноши, спящего в соседней комнате. Как он теперь далеко. И как ему сейчас нужно, чтобы кто-то был близко. И она будет - она отдаст ему долг и будет рядом с ним, не давая носить эту тайну в одиночку. Пускай она может помочь лишь беспечным смехом и разговорами - но даже это будет отвлекать его и дарить легкость. Она же знает, как ему нравится ее воздушность и веселость, и она будет для него такой, пусть даже ей немного неуютно и страшно. Она всё сделает, лишь бы самому родному человеку было хорошо.
Наутро Мия долго не могла поверить в реальность. Перед глазами всё еще стояло кручение обруча. Всё еще в ее руке ощущалась рука мужчины - ее любимого, ее жениха, ее Рауля. И это... не казалось странным. В этом сне будто бы прошла целая жизнь: совсем другая, параллельная, но такая правильная. Четырнадцатилетняя Мия проснулась одна в уютной гостевой спальне и с час лежала, уткнувшись в подушку и пытаясь сопоставить реальность со своими ощущениями.
Это был удивительный сон. Бал, на котором собрались создания из разных миров. Люди из разного времени. Женщины, мужчины, существа вовсе неопределенного пола. Пьянящие золотистые напитки в бокалах. Сильные руки на талии, кружение вальса, взгляд в глаза: несмотря на южное происхождение, глаза Рауля меняли свой цвет от синего до прозрачно-серого. Они там были совсем взрослыми, и они были помолвлены... Детали быстро стирались из памяти, оставляя лишь вспышки-воспоминания - и легкое, щекотное ощущение в груди.
Рауль в тот день был особенно задумчив - Мия предполагала, что из-за вчерашнего - и иногда кидал на нее взгляды, долгие, теплые... совершенно неясные.
Возвращение в школу закрутило Мию в вихре заданий, эссе, уроков, танцев, собраний Дуэльного клуба - и в плюс ко всему она вступила в состав редакции школьной стенгазеты, и теперь у нее совсем не оставалось свободного времени. Особенно в феврале! То в кабинете редакции завелись неведомые существа, поедающие залежавшиеся статьи, то Рауля и еще половину школы чуть не прибило летающей стремянкой... То Рауль завалился к Мие в одной лишь майке и джинсах, когда та рисовала валентинку для Берти, чем поразил ее до глубины души. Она еще пол-дня возмущенно думала, что уж очевидно, что на него вешается половина девочек! Выглядит старше своего возраста, отлично учится, зажигает факультет, добрый, заботливый, с очаровательнейшей улыбкой... И с такими сильными руками... Кхм, неважно. Мия очень гордилась тем, какой у нее чудесный друг, но вместе с этим и ревновала его немного: когда он увлекался очередной бонитой, почти совсем пропадал с глаз. А Мия за последние месяцы так привыкла к его вниманию, что не видеть его целый день было... неуютно.
Впрочем, несмотря на все эти непонятные переживания, несмотря на непробиваемость Берти, на 14-е февраля ее больше волновало не получение валентинок, а то, как успеть разгрести редакцию от разноцветных открыток. Все обитатели редакции не вылезали из комнатки, сортируя и развешивая валентинки на доске. Периодически их оттуда снимали и уносили взволнованные и радостные адресаты. Пришел Берти, с улыбкой забрал валентинку от Мии. Поблагодарил...
Когда Мия разделалась со своей порцией открыток и все развесила, то, наконец, просмотрела гриффиндорскую часть доски. "Ты мое счастье и мое страдание..." Казалось, сердце бьется в горле. Быстро сорвав послание со стены, Мия умчалась в спальню, раз за разом перечитывая строчки. Это не почерк Берти. Это вообще незнакомый почерк! Полная неясных чувств, Мия расплакалась. Казалось, что нервы уже давно натянуты до предела: будто бы что-то должно произойти - и либо это будет блаженное расслабление, либо они оборвутся и хлестнут по ней изнутри, убивая все теплое и светлое.
Решив, что пора перестать распускать слезы, как последняя малявка, Мия собрала остатки себя в руки, выцепила с Хаффлпаффа заваленного валентинками и всего из себя романтичного Рауля и утащила его заниматься Рунами. У него эти жуткие переводы получались интуитивно, а Мию превращали в совершенное ничто - ей никогда не давались другие языки, тем более такие - но, с другой стороны, успокаивали. А Харкисс хорошо объяснял, что к чему. Пара часов над учебниками - и Мия почувствовала себя жутко уставшей, но спокойной. Рауль предложил сходить погулять к озеру, тем более что с неба сыпал чудесный пушистый снег, что вся округа стала ослепительно белой - и Мия согласилась. Они гуляли до темноты, валялись в снегу, Рауль прокатил ее вдоль берега на саночках - и все тревоги и волнения этого пропитанного девичьими мечтами дня отошли на задний план.
По пути в гостиную Хаффлпаффа Мия с Раулем случайно попали под омелу, приклеившись к одному месту. Та же хитрая омела, что и на прошлом Рождестве...
- Мы можем спасти друг друга...
Взгляд. Внезапная робость и предательски алеющие щеки. С каких пор она начала его смущаться?..
Он закрывает ей глаза шарфиком, завязывая его и даря спасительную темноту. Видеть его глаза сейчас... страшно, страшно и слишком хочется!
Мягкое, несмелое касание губ.
От омелы можно спастись и поцелуем в щеку или руку.
Рауль поцеловал ее в губы.
Внутри все перевернулось, пальцы едва заметно задрожали. Шаг назад, и она машинально сжимает его руку, чтобы не потерять равновесие. Перевести всё в шутку, рассмеяться, дойти всё-таки до желтой гостиной, на пару с Ханной делиться впечатлениями о насыщенном дне в редакции, то и дело кидая взгляд на такого на вид расслабленного, довольного Рауля... Всё хорошо. Это же была просто шутка, правда? Будто бы мало девушек он в губы целует, пф. Каждую неделю новую.
А вот для Мии это... было в первый раз.
Невозможно было выразить словами, как раздражал Мию этот шумный хаффлпаффец с самых первых минут в Хогвартсе. Их фамилии шли друг за другом, и она, волнуясь перед распределением, наблюдала, как Шляпа, с минуту раздумывая, отправляет длинноволосого загорелого мальчишку на барсучий факультет.
Он сразу обскакал Мию по всем предметам, и еще бы - их с сестрой больше занимали шалости и исследование школы и окрестностей, чем учеба. Серьезно за уроки они взялись только к концу первого курса, к экзаменам. Харкисс уже тогда имел рекордное количество отработок и рекордное количество личных баллов, принесенных факультету. С ним было забавно пикироваться - острый на язык, но невероятно обходительный и галантный, он был очарователен.
К началу второго курса Мия поняла, как по нему соскучилась. По всем остальным сокурсникам тоже, конечно - даже по холодной отстраненности Уилкс! - но по нему особенно. Он добавлял огонька в школьную жизнь.
К концу году Мия общалась с ним едва ли не больше, чем с сестрой, рассказывая абсолютно всё - о симпатиях к Джасперу, о сестринских скачках вокруг Найси, о... о Берти. Рауль был не в восторге: "Это тот немного отбитый мальчик, который таскает с собой мертвое животное? - Это чучело! - ЭТО МЕРТВОЕ ЖИВОТНОЕ!"
Они с Раулем вместе ходили на танцкласс, который вели Лилиан и Томас Бут, и ей невероятно нравилось с ним танцевать: ни у кого из ее партнеров не было таких сильных рук и бережных прикосновений.
...После случившегося на Хэллоуине Рауль был единственным, кто не отходил от Мии не на шаг, следя за тем, чтобы она не натворила глупостей. Всегда рядом. Всегда сильный и настоящий. Заглядывающий в заплаканные глаза и невероятно ласково прижимающий к себе. Старший брат. Потеряв сестру, Мия обрела родного и любимого брата. И безумно, безумно скучала по нему, когда ее на два месяца забрали домой. Толком даже предупредить не успела... И писала письма, много. Только не все отправляла, считая, что это слишком уж по-девчачьи.
Берти она тоже писала. Но в конверты вкладывала лишь рисунки: никакие слова не могли передать, как она по нему тосковала. По раскосым карим глазам, по этому особому построению предложений, по рассказам о животных, растениях и семье. По всему этому волшебному образу, который так ее вдохновлял. И был таким... далеким. Далеким даже тогда, когда они сидели плечом к плечу или держались за руки, гуляя по вечернему лесу.
На Рождество - Навидад - Рауль отвез ее в Испанию. За руку водил по извилистым улочкам Барселоны, рядом с ней ловил пахнущий солью средиземноморский ветер, угощал вкуснейшей сангрией, от которой в голове становилось безумно легко и хотелось обниматься. Знакомил с бесчисленными родственниками, таскал на крышу - смотреть закат - и в подвал, где в огромной будто бы пещере был бассейн с теплой-теплой водой. И смотря, как капли воды переливаются на его не по годам развитом теле, Мия чувствовала странное, совсем ей несвойственное, незнакомое волнение. Но вообще, конечно, это всё из-за сангрии - ах, знали бы родители!.. Хорошо, что не знают. Для них Рауль - очень вежливый мальчик-отличник из древнего рода. Отец рассказывал, что в середине прошлого века одна из Харперов училась с в школе с дедом Рауля, тем самым доном Диего Харкиссом. Прабабушка двоюродная, кажется. На Рождество папа передал Мие ее ожерелье: сказал, что Клариссе его подарил влюбленный в нее юноша. И пожелал быть такой же любимой. У папы и мамы теперь очень грустные глаза. Мия понимала, почему... Но сама ничего не чувствовала. Будто часть ее эмоций просто исчезла, безвозвратно. Хорошо это или плохо - сказать не получалось.
Однажды вечером Рауля долго не было видно, и Мия, заскучав, пошла исследовать поместье: она обожала старые здания, переходы, потайные лестницы и двери за картинами, и надеялась найти что-то подобное. Рауль ей не запрещал шариться по дому и раньше - поэтому она не волновалась. Тем бОльшим потрясением для нее стало то, что она увидела за одной из приоткрытых дверей. Мужчины семейства в парадных одеждах, Рауль в центре - бледный и серьезный.
"У нас гости".
Тогда было сказано много важных слов. Тогда на миг зажглось вокруг сцепленных рук огненное кольцо. "Мия теперь связана с тобой не только общей тайной, которую обязана хранить. Она связана со всей нашей большой семьей. Она может рассчитывать на поддержку и помощь, если ей будет нужно. Подруга Рауля... наша подруга."
Мия долго не могла заснуть, прокручивая в голове увиденное. Торжественные лица, полумрак, обряд - а потом яркость огней, пение на незнакомом языке, улыбки, смех, возвращение атмосферы праздника... И понимание, какая же это большая ответственность. Как много теперь лежит на плечах длинноволосого юноши, спящего в соседней комнате. Как он теперь далеко. И как ему сейчас нужно, чтобы кто-то был близко. И она будет - она отдаст ему долг и будет рядом с ним, не давая носить эту тайну в одиночку. Пускай она может помочь лишь беспечным смехом и разговорами - но даже это будет отвлекать его и дарить легкость. Она же знает, как ему нравится ее воздушность и веселость, и она будет для него такой, пусть даже ей немного неуютно и страшно. Она всё сделает, лишь бы самому родному человеку было хорошо.
Наутро Мия долго не могла поверить в реальность. Перед глазами всё еще стояло кручение обруча. Всё еще в ее руке ощущалась рука мужчины - ее любимого, ее жениха, ее Рауля. И это... не казалось странным. В этом сне будто бы прошла целая жизнь: совсем другая, параллельная, но такая правильная. Четырнадцатилетняя Мия проснулась одна в уютной гостевой спальне и с час лежала, уткнувшись в подушку и пытаясь сопоставить реальность со своими ощущениями.
Это был удивительный сон. Бал, на котором собрались создания из разных миров. Люди из разного времени. Женщины, мужчины, существа вовсе неопределенного пола. Пьянящие золотистые напитки в бокалах. Сильные руки на талии, кружение вальса, взгляд в глаза: несмотря на южное происхождение, глаза Рауля меняли свой цвет от синего до прозрачно-серого. Они там были совсем взрослыми, и они были помолвлены... Детали быстро стирались из памяти, оставляя лишь вспышки-воспоминания - и легкое, щекотное ощущение в груди.
Рауль в тот день был особенно задумчив - Мия предполагала, что из-за вчерашнего - и иногда кидал на нее взгляды, долгие, теплые... совершенно неясные.
Возвращение в школу закрутило Мию в вихре заданий, эссе, уроков, танцев, собраний Дуэльного клуба - и в плюс ко всему она вступила в состав редакции школьной стенгазеты, и теперь у нее совсем не оставалось свободного времени. Особенно в феврале! То в кабинете редакции завелись неведомые существа, поедающие залежавшиеся статьи, то Рауля и еще половину школы чуть не прибило летающей стремянкой... То Рауль завалился к Мие в одной лишь майке и джинсах, когда та рисовала валентинку для Берти, чем поразил ее до глубины души. Она еще пол-дня возмущенно думала, что уж очевидно, что на него вешается половина девочек! Выглядит старше своего возраста, отлично учится, зажигает факультет, добрый, заботливый, с очаровательнейшей улыбкой... И с такими сильными руками... Кхм, неважно. Мия очень гордилась тем, какой у нее чудесный друг, но вместе с этим и ревновала его немного: когда он увлекался очередной бонитой, почти совсем пропадал с глаз. А Мия за последние месяцы так привыкла к его вниманию, что не видеть его целый день было... неуютно.
Впрочем, несмотря на все эти непонятные переживания, несмотря на непробиваемость Берти, на 14-е февраля ее больше волновало не получение валентинок, а то, как успеть разгрести редакцию от разноцветных открыток. Все обитатели редакции не вылезали из комнатки, сортируя и развешивая валентинки на доске. Периодически их оттуда снимали и уносили взволнованные и радостные адресаты. Пришел Берти, с улыбкой забрал валентинку от Мии. Поблагодарил...
Когда Мия разделалась со своей порцией открыток и все развесила, то, наконец, просмотрела гриффиндорскую часть доски. "Ты мое счастье и мое страдание..." Казалось, сердце бьется в горле. Быстро сорвав послание со стены, Мия умчалась в спальню, раз за разом перечитывая строчки. Это не почерк Берти. Это вообще незнакомый почерк! Полная неясных чувств, Мия расплакалась. Казалось, что нервы уже давно натянуты до предела: будто бы что-то должно произойти - и либо это будет блаженное расслабление, либо они оборвутся и хлестнут по ней изнутри, убивая все теплое и светлое.
Решив, что пора перестать распускать слезы, как последняя малявка, Мия собрала остатки себя в руки, выцепила с Хаффлпаффа заваленного валентинками и всего из себя романтичного Рауля и утащила его заниматься Рунами. У него эти жуткие переводы получались интуитивно, а Мию превращали в совершенное ничто - ей никогда не давались другие языки, тем более такие - но, с другой стороны, успокаивали. А Харкисс хорошо объяснял, что к чему. Пара часов над учебниками - и Мия почувствовала себя жутко уставшей, но спокойной. Рауль предложил сходить погулять к озеру, тем более что с неба сыпал чудесный пушистый снег, что вся округа стала ослепительно белой - и Мия согласилась. Они гуляли до темноты, валялись в снегу, Рауль прокатил ее вдоль берега на саночках - и все тревоги и волнения этого пропитанного девичьими мечтами дня отошли на задний план.
По пути в гостиную Хаффлпаффа Мия с Раулем случайно попали под омелу, приклеившись к одному месту. Та же хитрая омела, что и на прошлом Рождестве...
- Мы можем спасти друг друга...
Взгляд. Внезапная робость и предательски алеющие щеки. С каких пор она начала его смущаться?..
Он закрывает ей глаза шарфиком, завязывая его и даря спасительную темноту. Видеть его глаза сейчас... страшно, страшно и слишком хочется!
Мягкое, несмелое касание губ.
От омелы можно спастись и поцелуем в щеку или руку.
Рауль поцеловал ее в губы.
Внутри все перевернулось, пальцы едва заметно задрожали. Шаг назад, и она машинально сжимает его руку, чтобы не потерять равновесие. Перевести всё в шутку, рассмеяться, дойти всё-таки до желтой гостиной, на пару с Ханной делиться впечатлениями о насыщенном дне в редакции, то и дело кидая взгляд на такого на вид расслабленного, довольного Рауля... Всё хорошо. Это же была просто шутка, правда? Будто бы мало девушек он в губы целует, пф. Каждую неделю новую.
А вот для Мии это... было в первый раз.
@темы: персонажное, о любви, Хог17